Один, два, три, четыре, … шестнадцать, семнадцать… Черт, да сколько же их тут? Лили сидела у бара, потягивая коктейль через длинную соломинку, и проводя мысленный подсчет всех присутствующих на палубе людей. Взгляд медленно скользил по незнакомым лицам, силуэтам, накаченным торсам и оголенным ножкам. И снова подсчет… От последнего объекта – сразу же к начальной точке отсчета. Но опять неудачно: взгляд цепляется за интересные черты, выбивающиеся своей живостью из пестрой человеческой массы – и все цифры в мгновения ока вылетают из головы, заставляя наслаждаться найденной «деталью».
Бэркхарт хотелось рассмотреть как можно больше присутствующих и как можно тщательнее, ведь, по сути, все находящиеся здесь люди – ее соперники. На что способен каждый из них можно только догадываться. Приторно-сладкие улыбочки, любезности, сыплющиеся отовсюду как из рога изобилия, дежурные фразочки-приветствия – это всего лишь маски. А там, за масками, кто знает, возможно, прячутся самые настоящие чудовища. Чудовища, с которыми придется дальше как-то сосуществовать, бороться. Может, это даже часть эксперимента? А почему бы и нет. Ведь мистер Оним любит нас. Ведь мистер Оним любит странности.
И в последнем утверждении Лили ничуть не сомневалась. Ей вообще мало был симпатичен этот самый весь-такой-из-себя-загадочно-таинственный-мистер. Это немного пугало, но вместе с тем и не отталкивало, а наоборот, притягивало, заставляло погрузиться и самому во всю эту липкую и вязкую дымку тайн и секретов.
А голоса все звучали и звучали. Нарушал их монотонный ропот лишь чей-то звонкий смех, крики чаек, принесенные ветром сюда откуда-то издали, и мерный рокот волн за бортом. Признаться, от бескрайней морской глади и бесконечного покачивания «Виктории» желудок так и просился наружу, но Бэркхарт упрямо твердила себе что все хорошо и была лишь рада тому, что внутренний голос и не думал с ней пререкаться, что было прямо-таки редкостью. Жаль только что головная боль от одних уговоров и приободрений не пройдет.
Взгляд брюнетки вынырнул из стакана и вновь принялся шариться по высыпавшему на палубу народу. Остров мистера Онима наконец-то показался на горизонте. Это Лили поняла по возбуждению, волной прокатившемуся по окружающим. Любопытство внутри Бэркхарт снова заиграло свою зажигательную песню от которой в глазах вспыхивал жадный огонек. Тошнота и головная боль отступили тут же, оставляя Лили полностью под властью очарования от острова и замка, виднеющегося на фоне лазурного неба. Это удивляло, завораживало и приковывало все внимание.
Но это было далеко не самым удивительным, что девушке удалось увидеть за день. Куда зрелищнее и поразительнее был прием на острове. Полагавшееся быть теплым и гостеприимным «Добро пожаловать», в этот раз прозвучало холодно и из совершенно равнодушных, похрипывающих колонок. Но куда поразительнее было то, что следовало за «приветствием»…
Лили видела смерть лишь однажды. Холодная, излишне жесткая и колючая – она уже тогда до ужаса напугала восьмилетнюю девчушку. Но тогда, в тот единственный раз, ледяная рука смерти сжимала горло бабули, которая ушла из жизни тихо и спокойно. А сейчас же… сейчас… Лили стошнило прямо на какой-то цветок с роскошными ярко-красными лепестками. Такими яркими, будто окрашенными брызгами той самой крови, лужей растекшейся на помосте. В голове Морриган огромным ненасытным пламенем вспыхнули десятки мыслей. И каждая из них, петляя по всевозможным вариантам развития событий, выруливала на одну общую и темную дорогу, финишем которой, как ни странно, являлась смерть. Возможно, менее пафосная, чем эта, на помосте, а, возможно, и с куда большим размахом.
- Ведь мистер Оним любит нас. – Мысль сорвалась с губ тонким всхлипом. Никто уже не сомневался в том, что это не постановочный трюк. Смерть вполне реальна, и даже осязаема, подойди ты метров на десять вперед и протяни руку. Но это излишне, хотя какая-то девушка уже успела сделать это.
Лили попятилась назад, подальше от толпы, под мягкую тень деревьев. Теперь для девушки не существовало никого, кроме нее и ее пошатывающегося мирка, вызывающего дрожь в коленях. Не хотелось больше смотреть на растекающееся алое пятно, но взгляд упорно возвращался на помост. Тогда-то девушка и побежала. Плевать куда, лишь бы подальше от трупов, смотрящих бессмысленным взглядом в затягивающееся тучами, и уже не столь приветливое, небо.

>> G2: Можно оказаться на самом дне, после чего наверняка отыщется новое

«С таким же успехом, милая, могла бы отправиться в больничку. Там, могу спорить, и людей меньше, и их качество получше». Знакомьтесь, это фея Тинкербелл – назойливая сука, которая, вот уже лет пять являлась лучшей подругой Астрид… Она прописалась в левом полушарии мозга девушки и взяла на себя роль ее совести и здравомыслия.
«Посмотри на них. Они такие нормальные, что меня тошнит;  и ты такой же станешь. Не сомневаюсь, ведь в нашем дуэте лишь я отличаюсь постоянством и решимостью ; а я и вовсе воображаемая.»
Эта малышка была очень разговорчива. Она никогда не  оставляла свою домовладелицу в одиночестве, от того, видимо, Ас и недолюбливала общение в принципе. «Замолчи, Тинкербелл, ты отвлекаешь меня». Коротко отозвалась Кроу, и вновь принялась перечитывать предыдущий абзац. Девушка взяла с собой в дорогу «Лолиту». Роман  Набокова, до которого, наконец, дошли руки и доросло сознание; ведь негоже видеть в главном герое лишь извращенного педофила.
Плавание продолжалось уже довольно долго, было трудно сказать, сколько именно, ведь у Астрид разрядился телефон, а ни с кем на борту общаться  желания не было. Вот девушка и сидела на нижней палубе, недовольно поглядывая на нарушителей своего спокойствия. Многие молодые люди прохаживались по периметру корабля, кто-то шутил и общался, кто-то вовсю проявлял знаки внимания, а некоторые, беря пример с Кроу, уединялись и вели негласный монолог.
«Как думаешь, зачем ему столько людей?» - спросила Ас у блядской феи, у которой, видимо, началась морская болезнь, и она извергала потоки своего сознания прямиком на мозжечок несчастной хозяйке, не давая той сосредоточиться на тексте.
«Действительно, столько и не нужно, половину можно бросить за борт…»  затем раздался тонкоголосый адский смех, призванный, видимо,  придать  необходимый антураж словам. «Эй, Кроу! Кто знает, может, и ты окажешься в воде, а?»

Спустя долгие-долгие часы, путникам, наконец, можно было почувствовать под ногами твердую землю. Корабль причалил к острову, который уже давно начал виднеться на горизонте и все продолжал расти, пока не стали видны окна шикарного особняка, проглядывающиеся сквозь кроны зеленеющих деревьев и спрятанные за причудливым ландшафтом.
Остаток пути прошел без особых приключений. Чтение так и не набрало обороты, пришлось вернуть нетленное произведение в чемодан, тот, по указу экипажа, оставался в каюте. Пара чашек кофе, пара сигарет и пара колкостей в адрес высокой блондинки; план на сегодня был близок к выполнению.
«Ох,  теперь понимаю, почему моряки так радуются, завидев землю! Это де так прекрасно, почувствовать твердь под ногами. Оргазм вестибулярного аппарата, что уж там!» Ас получаса истинное наслаждение, ступая по короткому газону, ощущая упругое сопротивление своим движениям.
«Эй, девочка, прекрати развратничать, даже мне это кажется странным…» И неизвестно, какую бы гадость выдала Тинкербелл, но ее перебили. Мужской голос будто звучал из самого острова, он  проникал в самую суть человека. Каждый, кто был сейчас рядом с Кроу замолчал и затаил дыхание. С ними говорил хозяин бала…
И бал этот обещал быть по меньшей мере забавным… Испытания? Опасность? Ловушки? Эй, мистер Оним, а вы точно психолог? Или, может, мы попали не на тот корабль, который по ошибке отвез нас на засекреченную военную базу?
-Что за… - Но не успела девушка закончить  свою мысль, прозвучал приказ для двух молодых людей – отойти от основной толпы. То что происходило дальше, уже через секунду казалось как за пеленой тумана. Это все – не правда. Мираж, иллюзия, но только не реальность.
Послышались два хлопка. Два оглушающих громких выстрела. И все выдохнули, подобно одному человеку. Кто-то коротко вскрикнул, кто то поделился с окружающими парочкой звучных матерных слов. А Астрид мигом очутилась в другой вселенной. Понадобилась малейшая доля секунды – между моментом происшествия и тем, когда девушка осознала произошедшее. Она тут же нырнула внутрь себя – так глубоко, что даже дьявол не мог ее достать.
«Астрид.» шепот едва ли мог заинтересовать Кроу. Она стояла не шелохнувшись, мерно дыша и вглядываясь в умиротворенные лица двух молодых людей, лежащих на деревянном помосте. «Астрид!» голос становился отчетливее, но кровь, густыми каплями льющаяся на землю завораживала сильнее. «Астрид!»  еще громче, теперь уже не из под стеклянного купола, а где-то совсем близко. «Твою мать, Кроу!!!» - это была Тинкербелл. Она слезно умоляла хозяйку вернуться.
Другим понадобилось меньше времени, чтобы прийти в себя они уже вовсю подгоняемые паникой делились на команды и раздавали друг другу указания. Астрид все еще стояла на месте. Она продолжала дышать и всматриваться в стекленеющие глаза. Вдох. Еще один. И еще. Стало совсем мерзко, казалось, что она вдыхает эту растекающуюся от трупов мерзкую красную жижу. Наконец удалось взять себя в руки. Ну, как взять в руки... конечности мелко дрожали, но все же тянулись к сумочке за сигаретой и зажигалкой. Спасительные смолы, которые до краев заполняли легкие, отвлекали лучше всего. Девушка сделала несколько шагов от неприятного зрелища, с которым все еще находилась в непосредственной близости. И попыталась представить себя со стороны.
«Лишь дернулась от громкого звука, затем несколько минут смотрела на живописную картину, и, так и не промолвив ни слова, отошла в сторону, чтобы покурить». Поздравляю, Кроу, ты спалилась как шлюха в церкви, теперь все поймут, что ты ебанутая…».
«Пф, похоже, с этим будет проще смириться, чем тебе кажется, дорогая». И то верно.