Я зашла в комнату, потирая уставшие глаза. Чуть не стукнулась ногой тумбочку, но вовремя её заметила и смогла сделать "манёвр уклонения". Сегодня был ужасный, ужаснейший, наиужаснейший день. Оним, можно сказать, проводил мою аттестацию. Но всё по порядку.
Отправляясь на остров, мы ещё не знали, что нас ждёт. Но буквально с порога, этот сумасшедший старик начал нас гонять. И ладно, сначала всё было более-менее прилично. Я не знаю, как у остального персонала, но нас, "наёмников", если можно так выразиться, просто прогоняли по части физ-культуры. Мы каждый день проходили полосу препятствий, стреляли по мишеням, причём из настоящего оружия, дрались между друг-другом. Но потом... потом начались странные задания. К примеру охота на каких-то странных животных, подозреваю, взращенных самим Онимом. Позже наши дружеские спарринги ужесточились. Мы дрались без какой-либо омуниции и даже не до первой крови, а до полусмерти. Я частенько возвращалась в комнату с синяками и кровоподтёками. Благо, меня поселили вместе с врачом, так что всё было не так ужасно.
Но потом... Потом настал день, когда нашей мишенью стал живой человек. Я поверить не могла. Признаться, я и раньше понимала, что это очень странно, что нас так сильно тренируют перед этим "психологическим" проектом. Но я просто грешила на то, что Мистер Оним попросту ненормальный человек, и очень боялся, что кто-то может покуситься на его жизнь во время проведения его "игр". Но он поставил перед нами жёсткие условия. Либо мы их, либо он нас. При мне было убито несколько человек, которые не согласились пойти на это. Я же просто стояла в шоке, потрясённая до глубины души. Во мне даже не возрастало возмущение, это давно из меня выбили дисциплиной в армии. Но всё моё нутро всё же было не согласно. Я никогда в жизни не поднимала руки на невинных. Я так и не убила цель, но, благо, Оним этого не заметил. Либо дал мне второй шанс. Просто, я в последний момент, специально промахнулась, и бедного парня убил мой "коллега" по работе. Он, кстати, куда охотнее согласился на такие "тренировки". Я мало чего о нём знаю, но, кажется, его Оним тоже вызволил из тюрьмы, но тот сидел в ней отнюдь не из-за ложных показаний.
Как бы там ни было, тренировки становились всё жёстче, цели всё хуже, а требования всё больше. И вот сегодня - была последняя тренировка, после которой последовало задание - выследить цель, которая скрывалась где-то в лесу на севере острова, убить и первым доставить в поместье кулон, повешенный на шею жертвы. Но у Онима никогда не бывает простых заданий. Этот самый кулон был подвешен на толстой цепи, которую нам нечем было бы перерубить, замка на ней нет. Зато каждому в арсенал предоставлялся хорошо наточенный мачете. Если вы понимаете, к чему я веду.
И если вы думаете, что я жуткая кровожадная женщина, то вы ошибаетесь. Конечно, как и многие другие, я хочу выжить и убраться с этого проклятого острова. Но переступить через себя, даже ради спасения собственной жизни - очень сложно. В общем, победу получил вышеупомянутый коллега. Я же, получила от Онима: "Я разочарован, Джейн. Мною были возложены большие надежды на твой счёт. Впрочем, надеюсь, что в будущем, ты меня не разочаруешь."
Разумеется, этот мужчина ( подозреваю, что это всё-таки он, а не она ) лично к нам так и не вышел (ещё бы, я его голыми руками была готова убить) и разговаривал с нами через динамики.
Под конец дня, я приняла душ и вернулась в комнату, которую покинула ещё на рассвете.
- Джейн. - томно проговорила я - Называйте меня Джейн, профессор. Надо уже начать привыкать к этим псевдонимам. Сами же знаете, что когда приедут участники, нам нельзя будет разглашать свои настоящие имена. - я бухнулась на кровать и перевела взгляд на собеседника. - Да, вечер, да и весь день до этого, ужасный, долги и мучительный. - согласилась я. Но предложение соседа по комнате немного приободрило меня. - О, это было бы прекрасно. - я ухмыльнулась и подмигнула Руслану. Да, я помнила его настоящее имя, а вот фамилию, к сожалению, нет. - Видите меня насквозь, и всегда знаете, чем поднять настроение. Но нет! Отставьте в сторону спирт. Сегодня у нас будет пир! - я наклонилась и открыла ящик прикроватной тумбочки. Через мгновение я выудила из неё бутылку коньяка. - Я сегодня опять обходила поместье и наткнулась на очень занятный кабинет, в шкафу которого стояло много разных бутылочек. Думаю, Оним не заметит, что там стало на одну меньше. - я ещё раз подмигнула профессору и поставила бутылку перед ним на стол.
Я знала этого человека. Ещё из своей прошлой жизни. До гибели команды и обвинений в предательстве. Мы как-то пересекались на фронте. Правда, попав на остров, я не сразу его вспомнила. И даже не была уверена, что он помнил меня. Как бы там ни было, этот человек - мастер своего дела. И, пожалуй, один из немногих, кому я могла бы довериться на острове.

Я немного задумалась над его словами.
- Боюсь, Оним этого и добивается. Но в нашей с вами ситуации, мы оба знаем, что с этого острова не никуда не уедем. - печально  заключила я - Поэтому... Какая разница? Быть может, если я сойду с ума и потеряю имя - конец мой будет не настолько ужасен. Во всяком случае, мне будет так казаться. Впрочем не будем о грустном! - я толикой радости посмотрела на то, как профессор разливал бодрящую жидкость по припасённым бокалам.
- О да... Не знаю, чтобы я делала без ваших волшебных целительских способностей! - это была сущая правда. Этот человек обладал, если не магией, то уж точно огромным талантом и природным даром к лечению. Мои синяки, ссадины, порезы, ножевые ранения и т.д. заживали в считанные часы и дни. Однажды в меня даже попала шальная пуля. Слава Богу, Оним не заставлял стрелять нас друг в друга. Но даже это не уберегло меня от такого ранения. Просто... кто-то был слегка криворуким и плохо целился. Но, сейчас мне совершенно не хотелось это вспоминать. Конечно, я пережила ранения много хуже этого. Но тогда у меня хоть была под рукой нормальная больница с хорошими инструментами. А тут...
- В конец-концов, не просто так же в нашей комнате оказались бокалы? - я сама на себя была не похожа. Обычно, я не особо болтлива. Предпочитаю больше слушать и запоминать. У меня никогда не было особо друзей, подружек и тому подобное, потому что я производила впечатление холодного, отстранённого человека. Что сказать? Женщина-солдат. Но Профессор был тем самым, кто мог заставить меня кокетливо болтать, улыбаться, не задумываться о происходящем вокруг и не оценивать ежесекундно обстановку, в выжидании нападения. - Ну не всё же мне автоматы перебирать. - подмигнула я и уселась на кровати. Ого, да я ещё и подмигивать умею.
Тост Руслана меня окончательно смутил. До этого я ещё не попадала в общество людей, тем более мужчин, которые могли бы вести себя столь... элегантно. Поднимать в мою честь тосты, пускай и просто так, ради шутки, быть может. Я привыкла к грубым, неотёсанным солдатам, которые особо и не церемонились. И для них я была таким же, хм, мужиком. Нет, я не говорю, что в армии все мужчины такие вот дуболомушки. Нет. Всего лишь большая часть солдат.
Но сейчас совсем не об этом.
- Я буду коротка и лаконична. За ваше здоровье, профессор!
Я взяла любезно предоставленный мне бокал и чуть пригубила огненной воды. Та в мгновение ока обожгла мне рот и спустилась куда-то вниз, оставляя за собой странное послевкусие. Я никогда не умела пить. Скорее всего из-за того, что редко это делала. Но, чем дольше находилась на этом острове, тем больше мне хотелось выпить.
Я крепко сжала бокал и подняла его так, чтобы смотреть сквозь стекло на лампу, разглядывая янтарную жидкость. Я предпочитала делать вид, что не замечаю едва дрожащих пальцев собеседника, что мы оба подписали себе смертный приговор, и что вообще каждый на этом острове уже покойник. Разумеется кроме Мистер Онима. Если он, конечно же, находился на острове.
- Знаете, я никогда никому не этого не говорила. Но мне всегда было страшно умереть. - после пары минут молчания произнесла я немного неуверенным тихим голосом, по-прежнему разглядывая коньяк. - И каждая миссия внушала в меня жуткий страх. До дрожи в коленях. Но тогда, я вела за собой людей. Свой отряд. - я сделала паузу. - И просто не могла оплошать. Потому что от меня зависели их жизни. А иногда и не только их. - большой комок подступил к горлу, мешая говорить, но раз уж я начала свою мысль - я должна была закончить. - А сейчас... Сейчас я делаю жуткие вещи, которые могут привести к гибели невинных людей... И в этом вся разница. Тогда, убивая на поле боя, я не задумываясь действовала. Потому что знала, что убивая террористов, я спасаю многих людей, которые не заслуживали такой смерти, которую им уготовили. Но конкретно в данный промежуток времени, мне кажется, что цена мой жизни слишком высока. Если я буду жить - умрёт куча народу. - но ещё чуть-чуть подумав, я добавила - А в конечном итоге умру и я. Просто чуть позже, чем они. Так стоит ли мне... - заканчивать предложение совсем не хотелось. Поэтому я просто залпом опустошила бокал и уставилась в пол.

В глубине души я понимала, что он во многом прав, но горечь и обида, которые съедали меня изнутри и сдавливали сердце в груди не давали здраво оценивать ситуацию. Благо, дисциплина, к которой меня приучали чуть ли не с пелёнок,  не позволяли мне необдуманно отвечать собеседнику. Но я не буду лукавить - мне многое хотелось сказать, но каким-то просто чудесным образом я держалась. В конце-концов, мои слова наше положение не изменят, но могут вызвать горячий спор, который в конечном итоге вполне мог бы испортить наши отношения. А мне этого совсем не хотелось. Впрочем, когда Профессор упомянул "моих бойцов", меня словно ударили по голове бейсбольной битой или чем потяжелее. Лица коллег, друзей, самых родных для меня на свете людей пролетели перед глазами, вызывая из памяти самую ужасную картину, которая преследовала меня в кошмарах уже давно - картину их смерти, а так же предательства человека, который некогда был мне другом. Я прикрыла глаза, дабы не выказывать свои настоящие чувства - в последние годы этот жест стал чуть ли не самым часто используемым мной. Отработанная мимика, подавление эмоций, скованные чёткие движения, каменное лицо - всё это выдавало во мне солдата, который привык молча слушать приказы, не выражая свои собственные мысли и не споря с командованием. И всё же в этот раз я не смогла сдержаться. Не то алкоголь так на меня действовал, не то последние события окончательно убили во мне последние нервы и сделали из меня прежде всего слабую женщину, а не солдата, каким я была раньше.
- Все мои бойцы давно уже на том свете. - пробормотала я себе под нос, правда, надеясь, что собеседник либо не услышит, либо проигнорирует мои слова. Мне захотелось ещё отпить огненной воды, но, взглянув на свой бокал, я с прискорбием обнаружила, что он пуст. Поэтому я была рада, что Профессор снова собирался налить коньяка.
- Ну брудершафт? - я с лёгким недоумением взглянула на Руслана. Никогда в жизни ни с кем не пила на брудершафт, поэтому слабо себе представляла, что нужно было делать. Честно скажу, я вообще не много пила в своей жизни, поэтому была полным профаном в этом. Плюс, из-за того, что я пол жизни провела на учениях, а вторую половину на войне, опыта нормального неформального общения с людьми у меня тоже не было. Тем более с мужчинами, наедине, в полутёмной комнате... Я чувствовала  себя слегка не в своей тарелке. Хотя не скрою, что в его компании было весьма приятно.
Я пересела на край кровати, стараясь не разлить содержимое бокала ( что, кстати, было очень сложно сделать, ведь руки меня совсем не слушались), чтобы оказаться рядом с Профессором. Пускай мне и не были известны все тонкости, в общих чертах я себе это представляла. Поэтому точно знала, что нужно было приблизиться к тому, с кем решил выпить "на брудершафт".
- Ну хорошо. - я попыталась улыбнуться.

Наши руки переплелись, и я уже могла чувствовать горячее дыхание мужчины на своей коже. Я мельком взглянула в его глаза, но тут же отвела взгляд. Сложившаяся ситуация была... Немного необычна для меня. И под "немного" я имела в виду "очень сильно", а под "необычна" - " неудобна". Нет-нет, это было какое-то приятное неудобство, доселе неизвестное мне. И в то же время пугающее. Я каждой клеткой своей кожи чувствовала близость Руслана. В краткий миг всё тело вспыхнуло, и мне показалось, что в комнате стало как-то совсем жарко. Казалась даже шёлковое одеяло, которое нежно ласкало мои оголённые ноги ( уж больно короткое мне досталось полотенце, в которое я завернулась после душа ), теперь начало жечься. Едва заметные мурашки пробежали по моей коже. А сердце так громко билось, что казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди и самовольно уплывёт с острова. Ломота и ужасная усталость стали такими далёкими, будто бы того, что происходило сегодня и вообще в последний месяц, не было. Либо было, но совсем давно. Неужто это было возбуждение? - внезапно меня осенило. Я так давно ни с кем так близко не общалась, что уже забыла, что значит, когда такой мужчина находится рядом. Я перестала реагировать на свои чувства, запихнув их в самые глубокие и отдалённые уголки своей души, раз и навсегда запретив себе близость. Я давно разучилась распознавать знаки, когда кто-то мне нравится. И совсем не могла понять этого, когда повстречала здесь на острове профессора. Но сейчас, будто бы накопившиеся за эти годы чувства вырвались на свободу и переполняли моё тело.
Не успела я вкусить горького пьянящего напитка, как почувствовала нежное прикосновение губ профессора к моей руке. Вздрогнув от неожиданного поцелуя, я снова взглянула на мужчину. Но на этот раз в моих глазах читалась не растерянность маленькой девочки, а решительность взрослой самостоятельной женщины.
- И вовсе нет. - единственное, что я ответила.
В мгновение ока я освободила руку с бокалом, поставила последний на стол и впилась в губы Руслана, прижимаясь к нему грудью.

От каждого его поцелуя, от каждого прикосновения по телу пробегала волна возбуждения, которая затуманивала разум и отдавалась восторгом в каждой клеточке тела. Мысли путались, и явным в них оставалось только одно - желание. Необузданное, может, животное желание, которое до этого было годами заперто, а теперь, как хищник учуявший кровь, вырвалось из своих оков и полностью завладело мной, заставляя забыть всё на свете и полностью отдаться Профессору.
Томно прикрыв глаза я не могла сдержаться и начала постанывать, как только его нежные губы касались моей кожи, оставляя после себя жгучие следы, пронизывающие меня насквозь. Возбуждение, сопровождаемое напряжением в предвкушении заставляло моё тело вытягиваться как струна, поддаваясь вперёд, навстречу пылким поцелуям Руслана. В порыве страсти полотенце, которое еле держалось на груди, которая быстро вздымалась, само собой сползло и упало на пол, обнажая взбудораженную плоть. Но я этого даже не заметила. От горячих объятий и поцелуев Руслана мне было так жарко, что какое-то там полотенце не могло привлечь моё внимание. Тем более без него было даже удобнее. Я могла полностью почувствовать его. Его неровное дыхание; его мягкие, чуть боязливые прикосновения, словно я была хрустальная и он боялся меня сломать; его пропахший больничной палатой костюм, который единственный сейчас отделял меня от него, только  больше раззадоривая...
Когда он скинул свой пиджак, я схватила его за галстук и увлекла за собой на шёлковые простыни, приникнув к его чуть горьковатым от коньяка устам. В какой-то момент мне показалось, что поцеловать его даже важнее, чем глоток воздуха. И всем сердцем в это поверила.
Почувствовав спиной прохладную ткань, я вздрогнула, чуть выгнувшись вперёд и сильнее прижавшись к мужчине, лежавшем на мне, ощущая каждый его мускул, который содрогался при моих прикосновениях.
В этот момент я посчитала, что рубашка тоже будет лишней. Спустя несколько секунд она полетела в след за полотенцем. Увидев его оголённый торс, я не смогла воздержаться от того, чтобы чувственно провести прохладными пальцами по нему вниз.

Когда Руслан скинул с себя последнюю одежду - нас больше ничего не отделяло. Пала последняя стена, стоявшая между нами. Последнее ограждение, мешавшее нам слиться в одно целое. И вот, когда её не стало, наши тела переплелись, сливаясь в едином ритме, окончательно убивая любые мысли и оставляя место только восторгу от происходящего, животной страсти и желанию.
Я содрогнулась всем телом, а по коже пробежались предательские мурашки, когда я почувствовала как он прижался ко мне, не в силах больше бороться с рассудком и желанием обладать. Его пылкие поцелуи, нежные прикосновения, осторожные и, может, немного робкие телодвижения, которые смелели с каждой секундой, пробудили во мне давно забытые чувства. Такая страстная близость с роскошным мужчиной заставляла забыть все последние годы своей жизни, забыть военную службу, остров Мистера Онима, а с ним и все переживания, забыть то, какой я... кажется.. была...?
Сейчас я женщина. Та самая женщина, о существовании которой я уже давно забыла, отгородившись от неё военной формой, оружием и твёрдым характером.
Но в надёжных горячих руках мужчины я чувствовала себя хрупкой женщиной, которой тоже хотелось любви и человеческой близости. Мимолётно взглянув в глаза Профессора, я утонула в них и окончательно растворилась в этом человеке, каждой клеточкой кожи чувствуя его и приходя в восторг. В порыве страсти я даже не смогла сдержать стон, который увидев шанс на свободу, тут же сорвался с моих уст и прогремел в комнате, как гром среди ясного неба, нарушая тишину, в которой до этого раздавались только тяжёлые вздохи.
Мои щёки немного покраснели в смущении, выдавая во мне ту самую пробудившуюся робкую девушку, которая полностью отдалась любимому мужчине, а руки, которыми я гладила спину Руслана, чуть дрогнули, после чего я сильнее их сжала, чуть надавливая ногтями на кожу Профессора. Стараясь сдерживаться я прикусила нижнюю губу, но это практически ничего не изменило - стоны по-прежнему предательски вырывались наружу.