-Безумие... - прошептала я. - Что происходит?!
Я не могла поверить своим глазам. Конечно, я знала, что Оним гадина и способен почти на всё, что угодно. Но в голове не укладывалось, что он мог травануть и меня. Пока мой разум ещё не затуманился, в голове пролетела мысль о том, отравил ли Оним Шелдон или нет? Мы, конечно, не успели ещё стать "лучшими друзьями навеки", но она мне действительно нравилась. И было бы очень печально, если бы с ней что-то произошло. Но, судя по безумию, творившемуся на балу, она тоже была в опасности.
Тем не менее, яд проникал всё глубже, а голоса в моей голове кричали громче и громче. В какой-то момент они просто слились в какую-то какофонию, в который было совершенно невозможно что-либо разобрать. Но основная мысль всё же была понятна - они твердили что-то о том, что я должна была убить Нео. Что я убийца. Что я лгунья. И я должна всё рассказать.
Спустя несколько секунд такого давления внутри моей бедной и несчастной черепной коробки, она, коробка, видимо, не выдержала, и виски взорвались болью. Я схватилась за голову и согнулась пополам. Голоса стали такими громкими, что перекрывали любые звуки, которые раздавались в зале. Это был сущий кошмар.
- Я... я... я.... Я НЕ МОГУ!!!! - пытаясь их перекричать закричала я, уж простите за тавтологию. Но они действительно сильно меня раздражали, и я просто не могла им сдаться. Это было уже дело принципа. - ОТСТАНЬТЕ!! ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ!! - кричала я.
Вместе с тем, на полусогнутых ногах, я пыталась отойти как можно дальше от Нео. Но давалось мне это не очень легко - то и дело, я натыкалась на разных людей, врезалась в столы и опрокидывала цветы. Поэтому далеко убежать от "жертвы-которую-я-всё-же-не-пристрелила" мне не удалось.

Леди пропускает свою очередь.
Очерёдность постов:
ПЕРВАЯ ОЧЕРЕДЬ:
1) Lady Windermere, Lara Croft, Jane Shepard, Sweeney Todd (свободный порядок).
2) Game Master
3) Pr. Preobrazhensky затем Neo
ВТОРАЯ ОЧЕРЕДЬ:
1) Свободный порядок:
Shoshanna
Brenda
Paul Sheldon
Tyler Durden
Killian Jones
Jim Moriarty и James Hook
2) James Bond (после Бренды) Roland (после Бонда)
Sheldon Cooper (после Пола)

Итак, пир во время чумы или чума во время пира.
Вернувшись в комнату с очередной рабочей смены в медкабинете, доктор Греков обнаружил на прикроватной тумбочке белый конверт. Возле Рейчел, имевшей какой-то потерянный и отрешенный вид, лежал такой же. Руслан с тревогой вскрыл послание, но то было лишь приглашение на бал. Ожидая нечто гораздо более неприятное, нежели неуместное увеселительное мероприятие, доктор вздохнул с облегчением. После всего, было уже не важно, идти ли на бал в смокинге или на маскарад в костюме Микки Мауса... Кстати, как это не пришло в голову мистеру Ониму? Тот ведь любил ролевые игры.
Позже стала ясна причина рассеянности Джейн – когда он вернулся с длительной прогулки по дому, на которую отправился, чтобы дать женщинам возможность сменить туалет, ему поначалу показалось, что Рейчел еще не оделась. И никакие комплименты не могли спасти от смущения пунцовую ваяку, которая выглядела как та девочка из сказки, что была одета и раздета одновременно.
Самому доктору удалось избежать сюрпризов – в шкафу его дожидался обычный классический смокинг. Некоторое время он ломал голову над тем, стоит ли ему брать инструменты, - даже если мистер Оним позволит участникам проекта просто наслаждаться вечером, едва ли ему придется остаться без работы, принимая к расчету алкоголь, взведенные нервы и потенциальную опасность некоторых участников проекта. В конце концов, профессор ограничился самым необходимым, припрятав шприц и несколько ампул в карманах. Когда двери за разряженной публикой захлопнулись, он не пожалел о своей предусмотрительности. Предчувствуя скорое развитие событий, он наблюдал за участниками торжества. В особенности взгляд его приковывали представительницы слабого пола, и вовсе не из-за их откровенных нарядов, но из-за их юности, которую не мог скрыть даже макияж. Казалось, многие попали сюда прямо со школьной скамьи.
Чертов псих... Собрать малолетних красоток и смотреть, как они здесь загибаются. Кто поверит теперь в эти сказки об эксперименте? Какой результат могут показать эти неоперившиеся пташки с неустойчивой психикой, еще не вышедшие из пубертатного периода?
«Чертов псих» не заставил себя долго ждать. Он приглашал всех выпить, и доктор лишь слегка пригубил вина, не желая терять трезвость рассудка в предчувствии скорого развития событий. Долго ждать не пришлось. Среди общего сумбура и безумия он разглядел женщину в платье цвета свежей крови, распластавшуюся на полу. Ей явно требовалась помощь. Ей наверняка требовалась помощь хирурга. Незамедлительно. Доктор схватил остро отточенный нож для фруктов и направился к ближайшему источнику огня, чтобы продезинфицировать инструмент. Им оказалось горящее канареечное платье, которое, к негодованию хирурга, было скоро потушено. Возмущенно прикрикнув на леди с перекошенным лицом: «Что Вы творите? Вы мешаете мне работать!» - профессор продолжил процедуру над свечой. Закончив и прихватив несколько салфеток и бутылку с коньяком в качестве замены медицинскому спирту, он поспешно направился к своей пациентке. Опустившись на колени рядом с ней, он решительно разорвал на беспомощной женщине платье и, глядя на ее обнаженное тело, с какой-то злорадной решительностью заключил:
- Придется резать.

Отредактировано Pr. Preobrazhensky (2014-10-21 07:34:08)

Шошанна смотрела на мужчину во все глаза. Он, все еще двигаясь и продолжая дожевывать бутерброд, гнил. Челюсти перемалывали еду, пожухлые губы темнели и ссыхались, щеки уже были голыми. Дело месяцев за пару секунд – и костюм уже висит на нем нелепым похоронным мешком. Но над этим трудится обычно не только время. Будто в подтверждение этой мысли из глазницы мужчины, когда он наклонился, выпала жирная белая личинка. Здравствуй, рвотный рефлекс. Успешно подавленный. Можно было даже почувствовать трупный запах.
Разом обрывая и затянувшуюся паузу, и натянувшиеся до предела нити нервов, перед глазами возник Тодд. Заслонил.
— Не знаю, что тебя так напугало, но будет разумнее не смотреть на это.
И спокойный, больной взгляд серых глаз. Господи, неужели он не видит?
- Девушка, передайте бутылку... – раздалось из-за спины. Шошанна обернулась. Затем резко отпрянула, врезаясь бедром в стол. А сгнившая рука с пальцами-косточками, протянутая к ней, нерешительно опустилась. Наверное, со стороны можно было поспорить, кто выглядит более пугающим: вежливый труп или она, застывшая с широко открытыми, полными немого ужаса глазами. Труп отступил на шаг. А Шошанна, босая и легкая, метнулась прочь. Она бежала к выходу, расталкивая людей, которые под ее взглядом ссыхались или раздувались, меняли цвет и выражения мертвых лиц. Мерзкие на ощупь, хрипящие и клокочущие.
Выход был закрыт. Она навалилась на двустворчатую дверь всем весом - безуспешно, затем, будто обессилев, вжалась в нее спиной. Перед ее взглядом расстилался гребаный шабаш на каком-то из кругов ада. Она стиснула зубы и отвела дрожащую ладонь от двери. Человеческая, живая. Сжала ее в кулак, зажмурилась на долгие несколько секунд. Затем быстрым шагом направилась к окну – метра три витражного стекла в высоту, ее идея – сущее кощунство. Не смотреть по сторонам, только не смотреть по сторонам, Господи.
От пристального взгляда официантов, кажущегося еще более пристальным из-за отсутствия век, опасного, недоброго, внутри все оцепенело от страха. Нельзя было медлить. Шошанна вцепилась в огромное блюдо и стащила его со стола, размахнулась изо всех сил и бросила. Витражи взорвались. Хорошо, что она не подходила близко. Град осколков с жутким грохотом осыпался к ногам. Ей было плевать на осколки – она подбежала к окну, стараясь не наступать на крупные, и, смахнув стекло, поднялась на подоконник, краем глаза замечая, что официант двигается в ее сторону.

Яркое пламя пылало, бросая отсветы на грубый камень стен и гобелены с гербом, непрестанно меняющим свой вид, которые свисали с самого потолка. Гул толпы сливался в единый вопль-вой, эхом заметавшись под древними сводами. Всё было таким нереальным и в то же время настоящим. Пол - он будто и не он, и в то же время - такой живой и цельный, каким никогда себя не чувствовал. А вот и она, тонкая рука в его руке, гибкий стан, изгибающийся в танце под второй рукой. Всё кругом затапливал цвет огня - рыжий, красный, алый. Или то была кровь? Неважно.
- Останься со мной до конца, моя королева! - вопит Пол, только чудом не сталкиваясь с другими людьми в зале. Какие люди, стоп? Здесь только они двое, они - посреди мира, объятого всепожирающим пламенем. Скоро они отыщут двери в зал, скоро ворвутся и тогда...
Он крепко прижимает девушку к себе и слышит, как шуршат обильные юбки, сливаясь в такт с треском пламени и неразборчивыми людскими криками. Проклятая разбушевавшаяся чернь. Поднимут ли на вилы, изрубят ли мечами? Впрочем, откуда у черни мечи. Одни только кухонные ножи, и те наверняка тупые.
Невнятный гул голосов, слышимый Полу, взвился до ликующего крещендо, отражаясь от сводчатого потолка. Они уже близко. Да? Или нет?
Он развернулся, ведя свою барышню следом, чтобы увидеть двери в зал.

Отредактировано Paul Sheldon (2014-11-03 01:10:57)

Невозможная боль. Внутри меня пылает огонь. Языки его пламени выжигают мои внутренности. Я хочу кричать, но не могу, моя гортань пылает невидимым пожаром. Мне хочется позвать на помощь, кто-нибудь, облейте меня ледяной водой. Потушите этот нечеловеческий пожар. Еще немного и моя кожа покроется ожогами. Образуются пузыри, которые начнут лопаться под действием температуры. И все это будет гадко, мерзко и ужасно больно. Мне не просто жарко, я будто рухнул под землю в глубины настоящего Ада, где черти принялись поджигать мою одежду, воздействуя на тело с обеих сторон. Внутри меня догорают внутренности, снаружи - плавится эпителий. Я точно заработаю пирофобию, если смогу пережить эти муки.
Я принимаю попытки снять с себя рубашку, но неловкие пальцы путаются. Тело сковывает нервная дрожь. Периферическое зрение улавливает Леди. Я вижу, как она тушит свое платье моим пиджаком. Ее боль - отражение моей боли, вот только платье Леди действительно сковали языки пламени, а меня мучает собственное воображение(?). Огня не было, была только боль. Как будто я таинственным образом делил чувства Леди на нас двоих. Я - чертов свидетель ее мук, измученный собственной несуществующей болью, природу которой мне не узнать. Мой взгляд прикован к Леди, но я ничем не могу помочь. Тело горит. Пальцы запутались в пуговицах на рубашке. Я чувствую себя ничтожным и слабым. Я не могу помочь себе, что уж говорить о ней.
Вокруг творится хаос, но мое внимание приковано к ней одной. Она бессильно падает на пол и плачет. От боли, от шока, от царящего ужаса. И я, жарясь, словно котлетка на сковородке, думаю, какими конфетами мне придется успокаивать плачущую соседку. Я не изменяю себе, даже в таком состоянии.
- Леди, - процеживаю сквозь плотно стиснутые зубы, - Все будет хорошо.
Измученная улыбка. Очередная попытка избавиться от удушающей рубашки. Еще одна мольба Всевышнему, просьба прекратить все эти муки.
Горящей ладонью я вытираю тающий лоб. Я плавлюсь.

Бренда уже не замечала ничего вокруг себя. Всё её внимание было приковано только к ожившему потолку. Она смотрела только наверх, не видя того хауса, что происходил в бальном зале. Люди вели себя очень странно. Кто-то кричал, кто-то носился, сломя голову, некоторые безумствовали по-другому. Вокруг творилось что-то неладное. Но ей было всё равно. С каждой секундой девушка всё больше отдалялась от происходящего. Для неё перестал существовать целый мир, в котором она всегда жила. Все воспоминания и мысли рыжей пропали. Уже не существовало ничего, кроме зрелища наверху, которое стремительно пленяло её заворожённый взгляд. Зрелище было настолько волшебным, что она не могла найти в себе сил, чтобы оторвать от него глаза. Наверху происходило что-то невероятное. Санте хотелось взлететь и дотронуться до потолка. Но она не умела летать. Поэтому она лишь тянула руки вверх и изо всех сил пыталась достать это чудо, живущее наверху. Ноги сами несли её вперёд. Она кружилась по всему бальному залу, то и дело сталкиваясь с другими приглашёнными. Она словно танцевала с потолком. И, пожалуй, Бренде бы хотелось, чтобы этот танец длился вечно.
Вдруг Гринвуд потеряла равновесие и её колени подкосились. Она рухнула на пол. Неожиданно девушка поняла, что чего-то не хватает. Она принялась вертеть головой, пытаясь найти то, что потеряла. Среди чужих ног Бренда заметила свой нож. Кто-то поднял его. Бонд. Девушка уже хотела окликнуть соседа, нашедшего её игрушку, но заметила, что он сам направился к ней. В его руках сверкала сталь. В глазах сверкала… Злоба?
Присмотревшись получше, рыжеволосая поняла, что парень, целеустремлённо приближающийся к ней, вовсе не был разозлён. Он словно страстно жаждал заполучить что-то. Он был одержим.
Поняв, что Бонд идёт к ней не для того, чтобы обнять любимую соседку, Бренда вскочила на ноги и понеслась прочь, стараясь скрыться в обезумевшей толпе.

Слова мистера Пиквика заставили Джеймса буквально замереть от благоговения, но последовавший за ними взгляд старика тут же вернул его в реальность. Мистер Пиквик обвел глазами зал и посмотрел на мужчину, предлагая ему сделать то же самое.
Оказалось, что, пока братья увлеченно беседовали со своим другом, гости "веселились" вовсю. Какая-то женщина хотела, чтобы от нее отстали, и выражала свое желание слишком громко. Сосед Джеймса продолжал напиваться. Кажется, в борьбе за спиртное он даже применил оружие, или Крюку показалось? Лучше бы второе. Он отвел взгляд, не желая более наблюдать за этим ненасытным субъектом.
Все, что происходило, несло в себе оттенок сумасшествия и чего-то мерзкого, типа провонявшего куска мяса, которое кто-то поставил размораживаться и забыл.
- Да, не так я себе представлял балы... Тоже мне, приличное общество, - пробубнил Джеймс, пытаясь подбодрить самого себя. Будто бы в ответ на его мысли один из мужчин подошел к девушке, лежащей неподалеку на полу и раздел ее. Нет, правда, он просто взял и разорвал ее платье! Кто-то из зрителей повторил слова нахала и Крюк не выдержал:
- Эй, не уважаемый, Вы что себе позволяете? - чтобы человек услышал его, пришлось подойти ближе, - Давайте еще тут кровавое шоу устроим, ага!
Джеймс много бы отдал за то, чтобы увести брата из этой пещеры ужасов. От этих безумцев с этими их ножами, дурацкими идеями, дурными воплями и всем прочим. Раздался звук разбитого стекла, заставивший многих обернуться. Воспользовавшись этим моментом, Крюк схватил со стола чудом уцелевшую бутылку вина и замахнулся ею на нахала. Последнего спасло то, что Джеймс решил оглянуться и проверить, как там брат. Увиденное заставило Крюка бросить бутылку в свою цель и тут же метнуться к Мориарти.
- Что-что-что с тобой? - скороговоркой спросил мужчина, со смесью страха и беспокойства глядя на брата. Взяв из его рук старика и усадив его на стол, Крюк поддержал Мориарти под локти.
- Это от шампанского, да?

Отредактировано James Hook (2014-11-12 19:54:49)

Дабы не нарушать логику повествования, введена следующая очерёдность:
Sweeney Todd > Pr. Preobrazhensky > Neo > Shoshanna
Roland (выбыла )> James Bond > Brenda
Lady Windermere > Tyler Durden
Jim Moriarty > James Hook
Все остальные отписываются в свободном порядке.

Порождение больного ума – они все. Разворачивающаяся фантастическая картина в голове сумасшедшего, что выдаёт себя за целителя чужих душ. Галлюцинация, переплетающаяся с реальностью. Реальность, пытающаяся ото всех ускользнуть… И он её часть. Часть всего этого бреда, что выползает из спутанного сознания и приобретает различные формы: сгорающего изнутри, сгорающего снаружи, спасающегося от мертвецов и пытающегося найти спасение в собственной смерти, связывающего самого себя, убивающего и умирающего… Огня, что уже взаправду пожирает всё вокруг. Словно источник происходящего не в каждом из них, словно он в безумце, что корчится в агонии в пустой больничной палате или в докторе, что обещал помочь, а теперь наблюдает за ним со стороны.
— Себе сначала помоги, — раздражённо выдавил из себя Линч, обращаясь к главному организатору пыток и балов.
Он сдвинулся с места и, сливаясь с чужим безумием, не очень ровными движениями пошёл сквозь толпу, больным взглядом пытаясь выцепить красное платье вместе с его обладательницей. То промелькнуло перед его глазами и тут же исчезло. Второе появление не заставило себя долго ждать. Линч замер и скосил взгляд в сторону окна, тут же взорвавшегося осколками, устилающими собой мраморный пол и впивающимися в кожу счастливца, что оказался сейчас рядом. Выглядел тот странно, перепачканный в чужой крови, он походил на убийцу. Глаза распахнулись в удивлении. Образовавшийся же проход в наружность загородила собой его спутница, видимо решившая таким способом покинуть бал, а заодно переломать себе все кости. Но Линч не дал бы ей так просто ускользнуть, так просто уйти вслед за теми, кто мёртвым грузом остался лежать на пристани. Вслед за той, чья кровь пролилась несколькими минутами ранее. И даже вслед за Тем, кого огонь проглотил задолго до этого чёртового бала. Но он не думал об этом, когда нужна была только его реакция. В такие моменты вообще не приходится думать. Он понял всё это позже. А сейчас, сшибая с ног официанта, а после врезаясь в мужчину, что стоял в очереди на выход из окна, и отталкивая его плечом в сторону, Винсент ухватил девушку обеими руками за талию и потянул её на себя. Алкоголь в крови давал о себе знать… Ноги подкосились и поскользнувшись на обломке стекла, он вместе с Шошанной рухнул в груду стекла, одной рукой опираясь о пол, а другой крепко держа девушку…

Роланд появилась из ниоткуда. Она выпрыгнула как дикая пантера из кустов и со свирепым видом набросилась на распластавшуюся по полу Бренду, отпихивая ее от Макса. Чеслер попытался схватить и усмирить разбушевавшуюся подружку, но она так неудачно и резко повернулась, что парень потерял равновесие и повалился на бок. Приземлившись мордой в пол, он обнаружил лезвие ножа облитым красной краской по самую рукоять. Спортсмен нахмурился. Что за чертовщина? Ответ пришел сразу же. Роланд замерла в странной позе и вдруг начала падать, прижимая ладони к животу, при этом ее лицо выглядело крайне испуганным. Опустив взгляд, Чеслер с ужасом понял, в чем причина - это не краска на ноже. Руки девушки были окрашены темно-алой жидкостью, сочившейся из раны.
- Нет! - Макс отшвырнул от себя оружие и бросился к Роланд. Лужа крови рядом с ней стремительно разрасталась, заливая красивое вечернее платье. - Врача! Скорее! Она же истечет кровью! - завопил он, отчаянно пытаясь прижать рану своими руками. Помогало не сильно. Девушка еще была в сознании, однако жизнь покидала ее и наблюдать за этим было невыносимо. - Не умирай, - стоя на коленях, Макс взял ее окровавленную ладонь и со всей силы сжал. Роланд подавала все меньше признаков жизни. - Не оставляй меня. Вытерев руку о белоснежную рубашку, Чеслер положил ее на щеку брюнетки. Он прекрасно понимал, как ей должно быть сейчас страшно, и хотел максимально окружить ее заботой.
А дальше как в тумане. Глаза словно заволокла пелена. Что это, слезы? Кто-то пытается оттащить его от мертвого тела, но спортсмен сопротивляется. Весь перемазанный кровью девушки, он отказывается покидать свое место.